Рецензия на игру Grand Theft Auto V

«Взросление — это не про меня, я тачки угоняю и людей убиваю», — в сердцах выпаливает один из главных героев игры, чернокожий бандит Франклин. В игре ответа на реплику нет, она летит вслед уезжающей машине, в пустоту.

На ум приходит известное выражение «мы взрослеем, а игры — нет». Хоть в первой половине года индустрия дважды доказала обратное (см. BioShock Infinite и The Last of Us), в случае с GTA та же проблема выглядит неразрешимой, и в Rockstar это понимают. Все-таки причина грандиозного успеха этого, судя по книге рекордов Гиннеса, самого популярного интерактивного развлечения на планете — в синтезе его взрослой формы и детской сути.

«Мне надо помедитировать»

То, что авторы сильно рефлексируют на эту тему — видно, сквозит по всей игре. И — кто бы мог подумать — теперь социальная ответственность числится среди ценностей Grand Theft Auto. Реплика Франклина оказалась в игре ради «защиты от дурака», которому авторы предлагают повзрослеть: в первые минуты GTA V высмеивает собственную аудиторию, а тому же Франклину маститый грабитель банков (руками) Майкл сразу советует не гнаться за гангста-карьерой и пойти в колледж. Проповедь как жанр подается не только в саркастической манере, как в GTA IV, проповедь адаптирована к пастве почти по Кевину Смиту: на пирсе стоит бородатый длинноволосый укурок Джесси, рассказывает про классную хипстерскую бороду своего папы, советует всем не париться, не курить слишком уж много дури и помышляет превратить воду в латте.

А мы — мы занимаемся жуткими, но веселыми вещами — грабим, убиваем, угоняем машины и вообще живем бандитской жизнью. Теперь — попеременно за трех персонажей; можно сказать, играем историю между ними. Антигерои фактурные и самодостаточные, и в разнице между ними ухватывается одна очень важная штука. Майкл — гангстер высокого класса, типаж из фильмов вроде «Схватки» и «Клана Сопрано» одновременно. С набитой драгоценностями спортивной сумкой на плечах, при костюме, в маске и с винтовкой, в уличной перестрелке он чувствует себя более-менее на своем месте. Франклин — парень с окраин Лос-Сантоса, в бандитской среде родился и вырос, типичный боевик гетто-войн, разве что пистолет не держит горизонтально. Представить себе, как такой бегает по улицам с пулеметом и выкашивает людей десятками, можно с трудом, но уже легче, чем безымянного уголовника на побегушках или субтропического мафиози в гавайской рубашке.

А вот Тревора Филлипса, безумного реднека, которого боятся даже безумные реднеки из соседского трейлерного ада, — легко. Тревор жрет на завтрак суровых байкеров (вполне возможно, в буквальном смысле) и в один день захватывает весь нелегальный бизнес в округе — от скуки, что ли. Он умен, изобретателен и омерзительно жесток.

Почти как игрок. Тревор — первый персонаж, полностью встроенный в происходящее на экране, сюжет перестает быть абстрактным условием для действия, и наоборот. Тревор — психопат, который и правда мог бы выйти на улицу и сеять хаос. Тут игра уравновесилась, что довольно иронично. Намасте, шавасана.

«Или помастурбировать»

К игроку сама же игра немилосердна: GTA V сходу громко, яростно и безапелляционно заявляет, что она хардкорная и спуску тут никому не даст. Хватит ныть, надо пройти поворот сквозь узкую арку, в дрифте. Много полицейских, да, много. А как быть? Вызов принят. В результате игру можно перепроходить много раз (особенно с учетом системы медалей за миссии), а сюжетные ролики воспринимаются как отдельный тип награды.

После какой-нибудь особо трудной вылазки на ваших глазах камера поднимается куда-то в стратосферу и за несколько секунд переносится к другому персонажу. Это сильно впечатляет, и впечатлять GTA V умеет в принципе: 256 миллионов долларов смотрят на нас с экрана каждую секунду, игра колоссальна. Проработка деталей, города и его кипящей жизни выглядят так, будто ими занималась не команда разработчиков, а все население выдуманного штата Сан-Андреас.

Каждый кусочек информации здесь — с китчевой шуткой, все прохожие о чем-то говорят, городская и сельская местности звучат выразительно, и все окружение живо реагирует на действия игрока. По миру рассыпано множество маленьких культурологических радостей, вроде киноцитат или саундтрека, а диалоги явно написаны мастерами дела. При этом эстетически GTA V — по-прежнему игра-фансервис: обкислоченный Майкл едет домой на велосипеде (конечно), в его интонациях иногда ловится тот же Тони Сопрано (особенно в сценах на кухне), потом — прямая цитата из «Ограбления по-итальянски». И так всю дорогу.

Здесь можно слушать гимн радио по радио, инстаграмить, пока ты инстаграмишь, и гоняться за несчастными мариачи в компании зигующего патриота Иосифа (говорит на чистейшем русском языке). Шаг назад, в Сан-Андреас, даже выглядит логично в том смысле, что это «балансировочная» часть серии, она занимается йогой, подтягивая механику к эстетике. Пока механика стала менее реалистичной, тем самым дополнительно подчеркивая несерьезность всего происходящего, форма — наоборот. Довольно часто игре можно поставить условие «а что, если я сделаю вот это?» и получить реалистичную развязку. Физика тел делает любые ДТП, драку или простое падение зрелищными, а YouTube уже полон курьезами (впрочем, как и глитчами из GTA Online).

Главная же новинка, конечно, — ограбления. Как и положено, на самом деле они — хорошо забытое старое: один из лучших моментов GTA: Vice City развили и закрутили в отдельную игру. У нас есть установочные миссии, подготовка к «делу» — планируем грабеж, добываем нужный инвентарь. Потом проходим одну сложную миссию с ограблением и счет пополняется суммой с пятью (а иногда и шестью) нулями. В этой связи у каждого персонажа есть спецспособности: Франклин водит в буллет-тайме, Майкл в буллет-тайме стреляет, а Тревор впадает в ярость: получает меньше урона, наносит больше. Дополнительных же водителей, стрелков и хакеров можно нанять в специальном меню — там же выбираем способ и путь нападения, и вперед. Победа или смерть.

«Или все сразу»

Я стою на дороге где-то в пустыне, асфальт — розовый в закате, на мне очки-авиаторы, в руке — пистолет с глушителем. Жизнь — сложная штука. Вдалеке показалась машина, и я знаю, что в этом кино сейчас случится, потому что решение уже принято. Потом здесь останется только место преступления да тихое кантри из радио в обстрелянной машине. За полторы минуты реального времени в GTA V успевает произойти столько интересного, что на целую катсцену игры подешевле хватило бы. Подрался с бомжами, облил их бензином и поджег, пытался угнать джип, мертвый водитель сбил, нога застряла в радиаторе, копы, убил, сел в джип, поехал, бензобак пробит, горим, прыжок на асфальт, машина взрывается поодаль. Это все — за две минуты.

Теперь погибнуть в ДТП — проще простого (намного проще, чем в GTA IV), и по городу все время ездишь с этой мыслью. Вмазался на лету по встречке — путь продолжишь в воздухе, без машины. Но при этом машину почти всегда можно перевернуть левым стиком — нереалистично, да, зато не сбивается ритм игры. А она в конечном счете стала гармоничнее, не без огрехов, но для такой махины, как GTA, — серьезное достижение. Ощущение непрерывного действа — одна из главных целей Rockstar в случае с GTA V. Сюжетные задания следуют без перерыва, цепляясь друг за друга, из-за чего игрок с первых секунд захвачен повествованием и вполне может пройти игру, пару раз заглянув в меню с невероятной красоты эмбиентом Tangerine Dream. Игру включил, и она идет себе вперед, как фильм про гангстеров, только без нашего участия пленка не крутится.

***

Можно долго говорить о том, как GTA V бьет рекорды, зарабатывает миллиард долларов в первые три дня и выталкивает наконец-то игры в общекультурный фон. Братья Хаузеры (а ведь мы с некоторых пор переходим на личности) будто почувствовали этот переход еще до выхода игры, и, быть может, отсюда и растут ноги их проповедей.

Интереснее другое: это взрослая игра, основанная на мальчишечьих эмоциях, и в этом ее шарм. Отчасти поэтому GTA никуда не деться от жестокости. А это очень жестокая игра (не первая и явно не последняя у Rockstar), по-детски жестокая игра, психопатически жестокая. И натуральнее всех в ней выглядит персонаж-психопат с жалобами на тяжелое детство — с прибитыми к полу деревянными игрушками и прочими фатальными неприятностями. Не было у него тех воспоминаний о «машинках», ну, знаете, когда она большая такая на вид, а в ней сидит пластмассовый водитель: может, Бэтмен, может, Человек-паук, а может просто водитель. Когда можно было взять ее рукой и поехать навстречу приключениям: ковер превращался в воображаемый солнечный город, похожий на тот, из таинственного фильма в пузатом телевизоре. В эту фантазию мы и играем, а что фантазия чужая — оно к лучшему. В конце истории нам показывают иносказательную статистику, в виде заключения психиатра. Вывод из справки, в общем, тот же — детство было тяжелым.