Это был один из тех случаев, которые по каким-то неведомым причинам
врезаются в память, навсегда оставаясь в глубинных слоях нежной подкорки.
«Птица - это тебе не русак и не сохатый», - говорит старый лесничий
Ромуальдыч, тонкими ломтиками нарезая на газете сало и отвинчивая крышку
старой походной фляги. «К птице подход свой нужОн, особливый. Идешь
бывалоча по лесу и тут слышишь «тук-тук-тук» - так не зевай и хоронись в
кустах, покуда цел. В засаде жди, как пролетит стая и только последний
пернач скроется - пищаль-то и навостряй: жди замыкающего, его еще
подшибышем кличут, самого маленького и тощего. Стреляй навскид, хватай за
лапы и сразу прячь в ягдташ, чтобы остальные на выстрелы не воротилися».
Лицо Ромуальдыча старое и морщинистое, маленькие щелочки глаз смотрят
прямо насквозь, а рот искривлен в какой-то страшной, варварской усмешке.
В руках Ромуальдыч держит недопитый стакан чистогана, на скрюченных
коленях лежит обвалянная в грязной солонке луковая головка, а повсюду в
радиусе пятнадцати метров… Читать дальше